С приходом календарной весны все больше набирает обороты концертная жизнь, и не только на филармонических площадках, но и в различных музыкальных салонах и гостиных, галереях и библиотеках. Так, в последний день зимы в Музыкальном салоне ДУ СО РАН с большим успехом прошел концерт «Мировые шедевры фортепианной музыки» лауреата всероссийских и международных конкурсов, новосибирской пианистки Дании Хайбуллиной.
Программе концерта могли бы позавидовать многие именитые концертные залы. Судите сами:
- Людвиг ван Бетховен — Соната №23 «Аппассионата» (да-да, та самая, «изумительная, нечеловеческая»);
- Фредерик Шопен — 4 мазурки op. 30, исполненные так изысканно и танцевально, что можно было вообразить себя на великосветском балу где-нибудь в Средней Европе (куда сейчас в реале ох как непросто добраться из-за того, от кого буквально рядом прививку сочиняют);
- Ференц Лист – Венгерская рапсодия №2, в которой целая россыпь мелодий и ритмов была явлена нам во всей красе и разнообразии;
- традиционные загадки русской души Петра Ильича Чайковского в форме ночной песни, а по-научному — Ноктюрна op.10 №1;
- виртуозность, граничащая с безумием и буйство цветущей юности в Сонате №3 Сергея Прокофьева.
Публика была настолько воодушевлена и доведена практически до экстаза, что долго не хотела отпускать прекрасную пианистку, и Дания исполнила на бис «Кампанеллу» Ференца Листа, снова вызвав бурю оваций, которые тщетно попыталась успокоить супербыстрым исполнением 4-го этюда Фредерика Шопена, но куда там! В общем, встреча музыкальной весны получилась весьма достойной, что нашло свое отражение и в многочисленных букетах цветов, которыми слушатели начали одаривать пианистку уже после первого номера.
Краткая биографическая справка.
Дания Хайбуллина родилась в 1992 году в Семипалатинске (Республика Казахстан). С 1999 по 2006 год училась в Татарской школе искусств, затем переехала в Новосибирск, и продолжила обучение в Новосибирской специальной музыкальной школе в классе преподавателя С.А. Пудовкиной. Является лауреатом многочисленных всероссийских и международных конкурсов. После окончания НСМШ в 2011 году, поступила в Новосибирскую Государственную консерваторию им. М.И. Глинки в класс профессора, Заслуженного деятеля искусств Российской федерации Мери Симховны Лебензон, у которой затем продолжила обучение в ассистентуре-стажировке.
Дания Хайбуллина сотрудничала со многими оркестрами, среди которых Юношеский симфонический оркестр (дирижер — В. Янковский), Новосибирский симфонический оркестр (дирижеры — М. Абрамов, Э. Ахмедов), Государственный симфонический оркестр «Новая Россия» Юрия Башмета и другие. Выступала с концертами в Москве, Томске, Омске, Барнауле, Алматы, Астане, Желязовой Воле (Польша), Маасмехелен (Бельгия), Гюмри (Армения), Ульсан (Корея).
Только благодаря предварительной договоренности мне удалось прорваться после концерта за кулисы, и взять у Дании Хайбуллиной небольшое интервью:
– Дания, я поздравляю вас с сегодняшним успешным концертом, прошедшим просто на одном дыхании! Скажите, для вас концерты в таких, скажем, очень камерных залах чем-то отличаются от филармонических?
– Я всегда готовлюсь к каждому выступлению очень тщательно, с моей стороны, мне все равно, где играть. Здесь я выступаю в четвертый раз, и, когда публика сидит очень близко, это другая атмосфера, ты чувствуешь каждого зрителя, и как они тебя принимают. Мне кажется, когда большой зал, там все-таки есть разница: зал – сцена, ты не видишь слушателей, а здесь ты чувствуешь, что тебе передаются какие-то флюиды, и ты играешь гораздо свободнее. Я начала ощущать это именно здесь, потому что, выступая на филармонической сцене, ты чувствуешь, как ставишь некоторую баррикаду, и играешь. А здесь мне очень приятно играть, и я очень благодарна, что приглашают.
Вы знаете, когда ты с детства учишься… Концерты – сначала они домашние… У меня очень много родственников, и всегда все присутствуют, они садятся, как в концертном зале, и я привыкла к этой системе, поэтому для меня нет существенной разницы, это большой зал или же салон. Многие спрашивают меня про волнение на сцене. Так вот, для музыканта очень важно выступать как можно чаще. Чем чаще мы выступаем, тем меньше волнуемся, поэтому мы соглашаемся на любые площадки, чтобы была возможность играть.
– Карантин ковидной эпидемии сильнее всего ударил по людям публичным, музыкантам, актерам. Тут даже дело не столько в заработке, сколько в необходимости постоянной практики, поскольку исполнитель не может существовать без слушателя. Я когда смотрел на все эти онлайн-трансляции… На первый взгляд, все нормально, и звучит, неплохо, но планка так упала – кто-то в какой-то странной одежде, кто-то с мобильника вещает… Это слушать сложно, все равно как за стеклом…
– …Расстояние, да! Ты не чувствуешь вот этого, чтоб душа к душе передавалась. И потом, когда ты играешь на запись (у меня этот опыт был), аппаратура не ловит столько красок, сколько ты можешь изобразить именно вживую. Поэтому всегда очень жалко, когда стараешься, выкладываешься, а потом слушаешь запись, и думаешь – ну как же так? Многое зависит от техники — от камеры, от микрофонов…
– Мне кажется, что сейчас наличие видео настолько стало стандартом, что без «картинки» исполнитель уже всерьез не воспринимается. А это требует определенного сценария: костюм, образ… Какой опыт есть у вас в данном направлении – аудио- и видео- записи?
– Вы знаете, пианистический репертуар очень большой, и я даже жалею, что не записывала каждый учебный свой год какие-то сочинения. А это очень важно делать, что я и советую каждому музыканту, который сейчас учится. Второй момент – у меня были записи на конкурсы, и аудио-, и видео- варианты, это, конечно, очень непросто, потому что конкурсное выступление требует большого качества, и, с одной стороны, если это просто запись для себя или для того, чтобы выставить в интернет, сейчас технологии пошли вперед, и можно что-то вырезать-вставить, если что-то не получилось. А конкурсные выступления – там это все проверяется, от первой до последней ноты. У меня был репертуар, например, на 60 минут, а это очень непросто, еще раз перезаписать будет стоить очень больших усилий. Поэтому каждый формат выступления несет в себе разную ответственность, но я считаю, что каждый имеет место быть. Даже в период пандемии филармония выставляла именно записи концертов, а не онлайн-трансляции.
У нас в семье папа очень любит музыку, хоть и не является музыкантом. Он с детства все мои записи сохранял, и это на самом деле сейчас очень интересно – услышать, как я играла в каждом классе. Виден рост, и мне сейчас, как педагогу, тоже интересно сравнивать себя со своими младшими учениками, по программе тоже. Это здорово!
– Дания, вот вы упомянули конкурсы. А насколько конкурсы важны для юного музыканта, ну, и для взрослого? Вы сами принимаете участие в конкурсах?
– Да, я принимаю участие, и каждый год один-два конкурса есть, потому что это возможность играть, это возможность выучить новый репертуар. Конкурсы – они бывают разные, бывают и трехтуровые, и ты держишь в голове три программы, два концерта. И естественно, как я уже сказала, конкурсное выступление должно быть очень качественным. Поэтому ты в форме находишься. Особенно сейчас мне, как педагогу, важно поддерживать форму. Потому что одно дело – когда ты учишься и занимаешься постоянно, другое дело – когда у тебя на это не так много времени, как хотелось бы.
– То есть, чтобы в любой момент 32 фуэте сделать легко…
– Да, и в принципе, вот сейчас дети гаммы играют, и я любую гамму – пожалуйста, им показываю. Мне кажется, что показ очень важен, что пример педагога, игра – это, в первую очередь, вдохновение для ученика. Как ты покажешь, так и за тобой ученик будет стремиться повторить. Особенно малыши, подготовишки, первый класс, когда им вот так сыграешь, у них глаза горят, им хочется заниматься. А насчет детских конкурсов… Я была и членом жюри. С одной стороны, я понимаю, что психологически это очень непросто, потому что родители сейчас очень амбициозные, и им нужны только первые места, а жизнь, она такая, что сегодня ты первый, а завтра нет, вот это непросто. Но для становления музыканта эти конкурсные выступления очень нужны.
– А вообще вы верите в справедливые конкурсы?
– Не верю. Но… бывают случаи, когда можно рассчитывать на удачу, везение. Все-таки нужно принимать в них участие и быть честным в своей работе. Занимаясь ежедневно, трудясь, ты все равно придешь к какому-то результату. Не бывает так, что ты трудишься, а ничего не получаешь. Все равно что-то да будет. Я в это верю.
– Известная гитаристка и педагог Анастасия Бардина как-то посетовала, что: «…вот мы учим своих студентов классике, но они в этой музыке не живут. Они в жизни слушают другую музыку…»
– Я училась в Семипалатинске, в Казахстане, в городе, где нет симфонического оркестра, нет исполнителей, к нам в период моего детства из звездных музыкантов практически никто не приезжал. Сказать, чтобы я на кого-то равнялась до 14 лет – такого не было. Я училась в общеобразовательной школе, слушала такую же коммерческую музыку, как и все, но по приезду сюда, в НСМШ, в 14 лет, конечно, моя жизнь круто поменялась, мне стало все это интересно. Опять же, все зависит от педагогов, как они рассказывают, как подают материал. Мне захотелось слушать оперы, которые я до 14 лет даже не представляла. Все-таки на тот момент интернет не был настолько развит, чтобы все можно было слушать. Я начала ходить в оперный театр, в филармонию. Я помню, первый конкурс имени Лотар-Шевченко был, в 2006 году… А сейчас как педагог я стала замечать, что такого интереса у детей нет, и если в юности я сама видела афиши и сама шла на эти концерты, то сейчас даже в нашей специальной музыкальной школе мне приходится спрашивать: «А ты был на этом концерте?» Я помню, в одиннадцатом классе, учились ребята, которые потом в московскую консерваторию поступили, мы ходили их слушать, и для нас это был пример! Ты видишь, за кем тебе расти, ты узнаешь репертуар, ты говоришь педагогу – я хочу это сыграть! А сейчас, к сожалению, меньший интерес. Возможно, это связано с развитием технологий: раньше не было интернета, соцсетей, а сейчас, к сожалению, дети там пропадают.
– Из одного вашего интервью я с радостью узнал, что вы большой любитель фигурного катания! В связи с этим хочу спросить: в фигурном катании у каждого тренера своя система: например, Алексей Николаевич Мишин. Или сейчас много разговоров о системе Этери Георгиевны Тутберидзе. И у каждого педагога, наверное, есть своя система. Есть ли она у вас?
– Я не так долго работаю преподавателем. Чаще ко мне приходят родители детей и говорят, что хотели бы учиться у меня, либо же распределяет руководство. Вот у Мери Симховны была именно школа, и она себе отбирала учеников. Самый известный сейчас – это Рома Борисов, который у нее с четырех лет. Сейчас ему восемнадцать, и каких он результатов добился!
Какие должны быть способности у ребенка для занятий музыкой? Сначала ты смотришь на родителей – насколько они обязательные, умные, как они с тобой разговаривают, потому что от этого очень много зависит, и после уже смотришь на ребенка. У ребенка, конечно, должен быть комплекс способностей, который ты сможешь развить, смотришь руку, проверяешь слух, сможет ли он что-то прохлопать. Сейчас уже многие дети в четыре года занимаются и пением, и всем, чем угодно, поэтому они все это умеют.
– А с какого момента ученик может оттолкнуться от педагога и пуститься в самостоятельное плавание? Или же ему все время нужно с кем-то советоваться?
– Когда есть люди, которые могут высказать свое мнение – это очень здорово, потому что ты развиваешься. Вот сейчас, к великому сожалению, Мери Симховны в ноябре не стало, но мы, ее класс, все очень дружны. Мы можем собраться на каких-то мероприятиях, или даже просто говорим – собрание класса, и мы играем друг другу. Это помогает развитию тебя как личности: ты разучиваешь произведение самостоятельно, играешь своим коллегам, они тебя оценивают, поэтому очень важно показать, чему тебя научили за все время, и ты с каждым годом ощущаешь себя в каждом стиле, как рыба в воде, что «а я это уже знаю, а я это уже умею». Поэтому, даже если что-то ты не успел сделать, ты можешь предсказать, что могла бы тебе сказать о твоей игре Мери Симховна или коллеги. Вот это очень важно именно для самостоятельной работы. А вообще сейчас я осталась без педагога, но есть замечательная Светлана Анатольевна Пудовкина, которая меня в школе учила, и я ей всегда могу отправить свои записи, и она мне что-то посоветует. И к критике, и к похвале я всегда отношусь очень доброжелательно, и всегда прошу что-то мне сказать.
– Часто бывает, что родители-музыканты своих детей не отдают учиться музыке, потому что они по себе знают, сколько нужно работать, чтобы добиться результата. И говорят: «ну, пусть она сама выберет, ну, вот, может эстрадный вокал…», песенки для себя попеть под караоке, и, в итоге, их дети часто остаются без музыкального образования. Какие советы вы бы дали тем родителям, которые все же решили избрать для своего ребенка путь музыканта?
– У меня родители не музыканты, и у них была цель, что, если я буду педагогом музыки, я буду отдыхать летом, каникулы, буду с семьей, с детьми… У них была такая позиция, и у них была мечта уметь играть на инструменте, поэтому они меня и сестру отдали на музыкальные инструменты. Мне кажется, ребенку очень важно начинать и спортом заниматься, и музыкой, потому что я пришла в музыку в 6 лет, и, благодаря тому, что я уже два года занималась художественной гимнастикой, у меня были очень сильные руки, и была выносливость. Я могла выдерживать эти длинные занятия – от часа и больше. Привычка терпеть, потому что тебя на гимнастике растягивают, и ты плачешь-не плачешь, терпишь. А сейчас, к сожалению, не у всех детей есть это терпение. Музыка развивает слух, музыканту легче даются и общеобразовательные предметы. В гаммах или этюдах Черни я нахожу математические закономерности. Исполнение больших по объему произведений наизусть способствует развитию памяти. Это все может пригодиться и в других сферах жизни.
Когда я училась в НСМШ, мне всегда было все интересно. Конечно, там идет акцент больше на гуманитарные предметы, но сейчас ученики сдают в 9 и 11 классе ГИА и ЕГЭ, и все равно они должны быть на уровне, знать, по крайней мере, те предметы, которые выбирают. От этого никуда не деться, потому что мы находимся в системе образования. Нужно организовывать свое время. Иногда и недосыпаешь, но такова жизнь, чтобы добиться результата.
– Ваше мнение насчет гаджетов? Насколько они портят жизнь родителям и ребенку?
– С одной стороны, благодаря гаджетам, сейчас любой исполнитель может себя продвигать, и о нем будут знать. Хорошо, что появились соцсети, и те зрители, которые присутствуют в зале, могут тебе написать, и это всегда очень приятно. Но, что касается ребенка, мне кажется, что родитель сам должен четко ограничивать время и на своем примере показывать, что, вот, смотри, сколько я работаю, и ты должен также, почему же ты «сидишь в гаджете»?
– Дания, скажите, вы сами занимаетесь своей «раскруткой», или у вас есть какая-то специальная команда?
– Нет, к сожалению, у меня пока нет такой команды. Я максимум могу поместить информацию у себя в соцсетях о том, что прошло мероприятие. Иногда агентами выступают родители. Но так как у меня родители далеко, они мне помочь не могут.
– А у вас есть своя публика, которая ходит за вами на все концерты, которую вы уже знаете?
– Ну, здесь я четыре раза выступала, и я вижу слушателей, которых я не знаю по именам, но которые уже мне знакомы. Конечно, есть люди, которые меня знают, поддерживают, в первую очередь, потому, что я ученица класса Мери Симховны Лебензон, и всегда к этому было такое отношение.
– Дания, большое вам спасибо, желаю вам творческих успехов и новых достижений!
– Спасибо!
А музыкальная весна продолжится в Музыкальном салоне ДУ СО РАН уже 6 марта концертом еще одного ученика Мери Лебензон — Льва Терскова. Таинство души мы будем постигать с помощью музыки Сергея Рахманинова. Приходите в Музыкальный салон, «здесь хорошо»!
Текст и фото: Денис Коньков
