Песенка белого ворона
Трудно и Мурке без Васьки, и Ваське без Мурки,
Очень непросто свинье подружиться с гусём…
Мучился заяц в оранжевой беличьей шкурке –
Трудно быть зайцем, когда ты родился лосём.
Мне без тебя – неуютно, нетрезво, нелепо.
Я не орёл – так и слово, блин, не воробей…
Вирши мои не читаются справа налево,
Мысли мои – о тебе, о тебе, бе-бе-бе.
Не принимаю дрессуру, цензуру, микстуру,
Может, кому-то цикута семейная – мёд…
Жить одному – это грудью закрыть амбразуру,
Женского счастья заставить молчать пулемёт.
Тряпками волн осень пыль вытирает с утёса –
Только зима может осени дать по рукам…
Лодке без бакена лучше, чем морю без вёсел,
А лучше всех – в небесах голубым облакам!
Делать, как все – перед серостью встать на колени,
Думать, как все – это раком елозить по дну…
Вы не подскажете – тысяча сто извинений –
Может быть, этот троллейбус идёт на войну?
Закат Европы
Февраль сбивался на сугробы,
Сбивались стыд и страх на секс,
И солнце наивысшей пробы
Тускнело над «Альянс франсез».
Шарли, шабли… Не в топе топос:
Туманы обнимают Крым…
Я вышел покурить в автобус,
Грел шубу сигаретный дым.
Болевое Крещение
Приеду в город незнакомый,
В грустинице остановлюсь,
Где минус, разведённый плюс,
По вечерам впадает в кому.
Болеет тишина печалью,
Когда по май всё замело…
Луна продрогшим НЛО
Голубозвучье излучает.
Я вновь свободрый, вновь свобедный –
В январь проросший человек!
И экстравертный интровек
Завьюжил кротко и победно.
Прохожий, ростом под два метра,
Проклятья звёздам прорычал –
И на вопрос: «Который час?»
Забилось сердце дракомерно…
Закрывшемуся магазину
Окурок – новый побратим.
И тонким варежкам моим
Снежинки причиняют зиму.
Бюджетная Россия
… И вот уже Гамлет родным не опасен:
Он вырос на песнях блатных.
Раздумья в глубоком культурном запасе
И в шопинге – смысл выходных.
Трёхдневной нетрезвостью не козыряют
На кассе у входа в музей…
Пока человеческий облик киряем –
Находимся в стаде друзей.
И саунинг с бухлингом русскую душу
От пушкинга уберегут,
Пустые бутылки бомжи обнаружат
На чёрном речном берегу.
Край неба закатного нежно подоткнут
И к прошлому нервно пришит.
Плачу подоходный, пока не подохну
В своей алкогольной глуши!
Рифмуются: точка со знаком вопроса,
Со знаком вниманья – постель…
Под карканье стаи ворон-альбиносов
Отмучился век скоростей.
Ильин день
Субботний день на привокзальной площади.
Мороженое, выпечка, пивко.
В наушниках гремит костями «Продиджи».
«Москва – Хабаровск» где-то далеко.
Девица с чемоданом на колёсиках.
Нетрезвый тип с малиной в туеске.
Простите мне, щановны китаёзики,
Что я пишу на русском языке!
«Кому беляш? – Недорого и вкусненько!»
Разинутые рты у кошельков.
Пустое лето. Дивная акустика.
И слёзы на глазах у облаков.
Русская зима
Вдали от творческих открытий
Разлили по стаканам праздность,
И жизнь в отсутствие событий
Уже не кажется напрасной.
Вершины съёжились в вершинки
И с этим свыклись мал-помалу,
А буквы – чёрные снежинки –
Летят на белую бумагу.
Февраль погас. В глазах стемнело.
И плакать хочется безумно.
В окне у Казимира небо
Необоснованно безлунно.
Затянем пояса и песни.
Слова толкуются впрямую.
«Мороз и солнце, день чудесный…»
Ну, ничего, перерифмуем.
Се ля жизнь
Роса сердила нас и старила,
Когда брели мы сквозь туман,
Воспоминаньями затарившись
О постановке «Ханума»,
И знатной мхатовскою паузой
Нам отзывалось все вокруг –
И, ошалев от счастья, Яуза
В Мытищи превратилась вдруг…
44+
Ранен март: водой – по нержавейке,
Солнце в небе – рыбой без хвоста…
Я сегодня – резко и навеки –
Распрощался с возрастом Христа.
Угловато и не нагловато
Выглядит четвертый палиндром.
В жизни все случается когда-то –
И пустеет наш аэродром.
Мы взлетаем в прозу ежедневно,
Снегу и дождю наперекор.
Розыгрышем кажутся Женева,
Рио-де-Жанейро и Мисхор.
В пелене ответов и вопросов,
В сумраке журналов и газет
Обнаружить лишнее непросто
С высоты одиннадцати лет…
***
Я всё время в пути,
Траекторию задал сверчок:
От окна до двери
И от Бродского до Элиота.
Купол неба –
Огромный, с отломанной ручкой, сачок…
Если птицы – для гнёзд,
То уж мы-то с тобой – для полёта!
С небом только на «вы» –
Скорый поезд «Москва – Кулунда»,
Спать уйдёт пассажир
И оставит открытой фрамугу…
Полночь.
Стрелки в часах
Начинают свой путь в никуда,
Где из всех вариантов
Единственный:
Боком – по кругу.
Грибной дождь
Для пишущего в рифму приколиста
Стихотворенье – это смех пунктиром.
Таблица в кабинете окулиста
Написана поэтом Велимиром.
Ослепшего художника этюдник –
Хранилище идей и бутербродов…
Моим стихам не нужен поэтюнинг,
Им проще жить без лишних наворотов.
Вселенная рифмуется с пельменной
У всех, кто пишет ямбом о хорее.
Из пункта А – и сразу в пункт обменный
Решаем, как добраться поскорее.
И гению талант не подотчётен,
И взвод шестидесантников прогуглен,
И снова сметафизики в почёте,
Покуда инвалирики в загуле.
Над радугою, вставленною в детство,
Хихикают украдкой занавески.
Поэты погружаются в фуршетство,
Не дописав последней смс-ки.
