Рецензия на фильм «Взрослые игры»: Благородство минус границы

Режиссер: Макс Уинклер
Жанр: комедия, драма, криминал
Страна: США
Хронометраж: 90 минут
18+

В ролях: Зои Дойч, Кэтрин Хан, Адам Скотт, Джои Морган, Дилан Гелула, Тим Хайдекер, Майя Эшет и др.

Пятого апреля в российский прокат вышел фильм «Взрослые игры» (в оригинале — «Цветок») — вторая работа авторства молодого режиссёра Макса Уинклера. Заявленный как инди-комедия, фильм этот относится к жанру комедии весьма условно. Криминальная драма в нём просматривается куда явственнее, но в большей степени он воспринимается как драма социальная, вскрывая, с одной стороны, ряд реальных проблем современности, а с другой стороны — рисуя портрет американской молодёжи  в контексте межличностных и общественных взаимоотношений.

Никто не задумывается, сколько лицемерия и пороков скрывают чинные фасады американских домов. Милая школьница с наивными глазами Эрика не только задумывается, но и кое о чём догадывается, и неприглядная правда реальности её некоторым образом возмущает. Увлечения у неё странные, и понятия о чести весьма специфические. Умело используя сей исходный материал, сообразительная девочка — смесь Лолиты с Робином Гудом — придумывает собственный «бизнес» и начинает его активно реализовывать. Деньги текут в карман, но в это время в жизни Эрики появляется некрасивый, страдающий ожирением и психической нестабильностью сводный брат. Взаимопонимание между ними быстро налаживается, и они втягивают друг в друга в довольно неприятную историю…

Слабонервные моралисты однозначно не должны смотреть эту картину. И не только не должны, но, пожалуй, и не смогут продвинуться дальше первых десяти-пятнадцати минут. За провокационным началом следует переизбыток нецензурной лексики и небрежно произносимых сальностей (возможно, как раз их критика причисляет к остроумным находкам). Со второй же половины фильма весьма неоднозначный криминальный подтекст выходит на первый план и поглощает всё внимание.

Внимание действительно не ослабевает, и это плюс. Пытаясь же считать основную идею произведения, теряешься во множестве вариантов. Из-за нервного, стремительного разворота сюжета и нелогичных (или двойственных по замыслу?) мест сценария возникают помехи в восприятии главных героев. Так, создаётся впечатление, что Эрика поверила рассказу учителя, но впоследствии всё равно реализовала свой план, мотивируя его доверием к Люку. Возможно, она просто пыталась подавить свою симпатию? Хотела доказать себе и друзьям, что ей безразлична очередная жертва — то есть бравировала, не задумываясь о последствиях? Откровение Люка «с небольшими поправками» вполне может оказаться продиктованным из ревности и желания снять груз с совести. От подобных мыслей не получается отмахнуться. Тёмные личности всё-таки эти взрослые дети.

Но дети ли они? И рассказана  ли здесь история взросления? Традиционные подростковые проблемы выглядят надуманными, и поведение героини не может быть оправдано ими. Существование трудного подростка в условиях взаимного отчуждения с миром вообще и семьёй в частности не слишком реализовано в кадре. Мать Эрики кажется на редкость терпимой женщиной, и впечатление весьма деликатного человека производит её друг Боб. Конфликтная школьная среда представлена эпизодической стычкой с одноклассницей, а та, в свою очередь, порождена сплетнями, не без основания витающими вокруг Эрики. Протестный образ мышления девушки выглядит абстрактным. Это бунт ради бунта, способ самовыражения, в котором границы нормы стёрты. Милый беспорядок девичьей комнаты и мультики по телевизору призваны показать «детскость», но контраст с образом жизни говорит скорее о психологических проблемах, чем о незрелости юной души. В этой связи не кажется уместной романтизация последних минут перед арестом, а трогательная физическая девственность Эрики при полном отсутствии таковой в голове выглядит не просто неубедительно, но даже курьёзно. В контексте она свидетельствует не о чистоте юности — скорее о жёсткой феминистской принципиальности. Эрика — парадоксальный микс из внешних атрибутов подростковости и совершенно недетского содержания, и потому она кажется отчасти условной.

При всей девиантности герои не кажутся отталкивающими благодаря некоему внутреннему стержню. В искренних моментах, демонстрируя свою светлую сторону, они дают понять, что внутренние движения их души могут быть весьма благородными и заслуживающими уважения. Люк доказал взбалмошной Эрике, что неприглядный внешний облик не делает человека неполноценным, а Эрика сознательно приняла решение вернуться домой к заслуженному наказанию, не в силах вынести вечную пытку страхом. Надо заметить, что Зои Дойч и Джои Морган, выбранные на главные роли, прекрасно справляются с ними, создавая многомерные образы. В целом, к кастингу вопросов после просмотра не остаётся.

Зато, казалось бы, оптимистичный финал порождает немало вопросов к создателям фильма. Как ни крути, но, пытаясь выкроить хорошее из очень плохого, с большой долей вероятности получишь плохое. Переход за грань был совершён и не повлёк за собой практически никаких значительных последствий для героев. Цветущая Эрика продолжает с упоением рисовать мужские половые органы и нисколько не заморачивается произошедшим, демонстрируя пугающее равнодушие к вопросам жизни и смерти, хотя вопрос о виновности Уилла, исходя из поведения этого героя, остаётся скорее открытым. В этом смысле Эрика действительно напоминает цветок — произведение природы, не способное к глубинному анализу и рефлексии, прорастающее сквозь грязь и, может быть, прекрасное своей полной непричастностью к душной атмосфере цивилизации. Но случается, что цветы оказываются и смертельно ядовиты.

Юлия ФЕДОРИЩЕВА

Фото предоставлены кинопрокатной компанией «ПРОвзгляд»